С. Х. В. А. Т. К. А. - Страница 13

* * *

Филин не любил визиты к Седому, как и самого директора института. Хотя директора ли? Может, Седой — глава охраны или занимает другую важную должность? Бандит этого не знал, да оно ему и не было нужно. Знал он одно: Седой хорошо платит, требователен и не прощает ошибок. Вот, например, бригада Отмычки. Были люди — и не стало людей. Пятеро здоровых, хорошо знавших Зону мужиков во главе со своим хитрющим вожаком, тертым-перетертым Отмычкой, взяли да исчезли в один распрекрасный день. Или ночь. Так сказать, вышли из пункта А, но не прибыли в пункт Б, хотя и в пункт А тоже не вернулись. Равно как и в любое другое из известных мест Зоны. Растворились, канули, пропали. Может, конечно, это и совпадение, может, их стая псевдопсов растерзала, затоптал псевдогигант-шатун или увел контролер, да только не верил Филин в такие совпадения, ведь пропали они почти сразу после того, как Отмычка повздорил с Седым, не выполнив задание и зажилив полученный на покупку снаряги с боеприпасом аванс.

В общем, Филин старался не расстраивать Седого и поэтому, когда тот вызвал его к себе, немедленно выехал за Периметр из схрона банды («отряда», как он любил называть своих людей). Благо полученное от Седого удостоверение внештатного полевого сотрудника НИИЧАЗа позволяло без проблем курсировать в обе стороны через границу Зоны.

Хотя Филин ну очень не любил покидать ее. Он будто питался ее воздухом — в Зоне он расцветал, становился сильнее и резче, даже с виду казался крупнее, а за Периметром как-то скукоживался, бледнел и еще отчего-то постоянно мерз, приходилось напяливать на себя кучу шмоток.

Кличку бандит получил по самой простой причине: этот невысокий черноволосый человек и вправду напоминал лесного филина. У него была крепкая шея, крепкие короткие ручки и покатые плечи борца, а также большие, слегка выпуклые глаза и темные круги под ними. А еще глухой ухающий голос. Он любил выпить и, будучи пьян, легко впадал в ярость. А еще он был умным и дальновидным — именно по этой причине его банда до сих пор существовала. Ну и кроме того, Филин буквально до смерти любил деньги и имел с десяток тайников по всей Зоне, где хранил сбережения. В отличие от многих сталкеров, бандитов или мародеров он не желал, подкопив деньжат, покинуть Зону и прикупить домик с небольшим бизнесом где-нибудь снаружи — нет, он хотел остаться здесь и зажить так же, как жил один из самых крутых местных деляг, то есть Слон. Организовать постоянный лагерь, хорошо укрепленный, чтоб никакой долговский патруль туда не сунулся, закорешиться с военными, от которых поиметь надежную «крышу», отправлять экспедиции в глубь Зоны, перепродавать артефакты… В общем, обзавестись настоящим хозяйством.

Главарь банды скосил большие темные глаза на охранника, стоящего слева от дверей кабинета, потом на стоящего справа. Парни — коротко стриженные, в серых костюмчиках и с мордами кирпичом — очень походили друг на друга, только у первого на щеке был тонкий шрам, а у второго сквозь редкие волосы проглядывала загорелая кожа. Шрам и Лысый — так окрестил их про себя Филин. Ишь ты, даже при галстуках! Он уже много лет не видел людей в галстуках. Ну разве что в этом здании, куда стал захаживать в последние месяцы, после того как люди из института вышли на него.

В отделанной дубовыми панелями приемной перед кабинетом Седого не было ничего, кроме трех стульев. И двух дверей — через одну Филин вошел, другая вела в кабинет. Вот если бы на ней имелась табличка, он смог бы узнать, какую должность в НИИЧАЗе занимает Седой, но табличка отсутствовала.

В этой комнате чуждый изящества Филин в своих заляпанных грязью кирзаках, ватных штанах, телогрейке и шерстяной шапочке, которую он комкал в руках, чувствовал себя как медведь в опере. Причем он знал, что в кабинете контраст усилится.

Он плотнее запахнул телогрейку, стараясь унять озноб. Холодно! Сейчас бы стакан водки, кусок хорошо зажаренного на костре мяса… и еще стакан. Снаружи только водка могла его согреть.

Приглушенный звонок заставил Шрама отлепиться от стены. Приоткрыв дверь, он сунул в проем голову, выслушал, что ему сказали, распахнул дверь шире и жестом велел Филину войти.

Лысый в это время не спускал с бандита пристального взгляда, будто ждал, что тот выхватит из-под телогрейки гранату и метнет в комнату. Хотя гостя обыскали, перед тем как впустить, и все его оружие сложили на столике в коридоре.

Филин встал, прошел мимо охранников и шагнул в кабинет.

Это было самое чистое помещение, которое бандиту доводилось видеть в жизни. Сколько он помнил, здесь всегда было так. Мебель сверкала лаком, на широком столе — ни пылинки, бумаги разложены в идеальном порядке. Да и сам Седой — высокий, статный, в дорогом костюме, белоснежной рубашке и полосатом галстуке, с породистым лицом и белыми как снег волосами — тоже сверкал нечеловеческой чистотой. «Наверное, по пять разов на дню морду с мылом драит», — подумал Филин неприязненно.

Хозяин кабинета сидел, расправив плечи и поставив локти на стол, упираясь подбородком в сплетенные пальцы, в упор смотрел на гостя.

Не дожидаясь приглашения, тот пересек кабинет и сел на стул.

Догадывается, понял он. Догадывается, гад! Ну все, пропал Филин. Или удастся выкрутиться?

Седой молчал, и он заговорил первым:

— Мы уже к поискам приступили, все на мази. Известно, кто твоего человека завалил.

Филин поерзал на твердом стуле, устраиваясь поудобнее. Специально, что ли, этот хлыщ такой неудобный стул для посетителей держит, чтоб они чувствовали себя неуверенно?