С. Х. В. А. Т. К. А. - Страница 22

«Смотри».

И Стас побежал.

Тимур устремился за ним. Деревья и кусты проносились мимо, расступаясь, и смыкались за спиной, населяющие это место странные существа разбегались, не позволяя увидеть себя, оставляя лишь тени, поспешно расползающиеся вслед за хозяевами. А потом стало светлее, и Стае остановился.

Тимур завис над его плечом.

Перед ними раскинулся Обрыв — в настоящем, полном смысле этого слова. Здесь Другая Зона обрывалась. Вернее, обрывался весь мир.

Из-под ног Стаса земля уходила отвесно вниз, в полную серого тумана бездну.

Бездна тянулась вдаль сколько хватало глаз. Над ней парили части ландшафта.

Тимур зажмурился. Ему доводилось играть в компьютерные игры (компьютер был у Бороды в «Сундуке»), и один раз в Интернете он нашел код левитации, позволивший покинуть границы, за которые, по замыслу создателей игры, аватара игрока не могла выходить. Тимур тогда увидел подкладку компьютерной игрушки: какие-то сюрреалистические конусы и кубы, парящие посреди холодного серого пространства, изнанку зданий, уходящие в ничто коридоры, куски стен и обрывающиеся лестницы…

Впереди было нечто похожее. Над бездной кружились деревья, бетонные плиты, куски асфальта, крыши домов, холмы и даже фигурки зверей. Они летали, заслоняя друг друга, поднимаясь в серую муть или медленно опускаясь. По самой поверхности густого туманного океана плыл огромный айсберг из слипшихся в бесформенную кучу деревьев, холмов и зданий, машин, поросших травой пластов земли и мутантов. Он уходил прочь от Обрыва, постепенно погружаясь в туман, чтобы в конце концов навсегда утонуть в нем, и тогда… Что тогда? Опуститься к невероятно далекому, вечно скрытому в глухой мгле дну? Или раствориться, став частичками тумана? Или, может, за сотни, тысячи километров от Обрыва, всплыть из океана серого ничто и подняться в бесконечную, прохладную, тихую пелену, заменявшую небо над бездной?

«Почему-то здесь совсем нет людей, — сказал Стае. — Только звери, а людей ни одного, заметил? Ну и еще живут какие-то существа вроде призраков. Не знаю, кто такие, они всегда исчезают, стоит мне подойти. Может, это души мутантов из настоящей Зоны? Остатки их сознания?»

Тимуру было не до призраков.

«Что это? — сдавленно спросил он. — Это… обрыв мира!»

«Нет, всего лишь обрыв этой части Зоны. Здесь есть отрезок скрытого пути к «ментолу», но только отрезок. Чтобы сложить весь путь, нужны две другие части. Найди их».

«Где? Где мне их искать?»

Стае повернулся — и Тимур увидел, что с прошлого раза лицо брата изменилось. Похудело, кожа на скулах натянулась, теперь она казалась болезненнее и прозрачнее, и будто что-то чужое, неприятное и пугающее проступало сквозь знакомые черты.

«Что с тобой? — спросил Тимур. — Почему ты меняешься?»

«Я растворяюсь».

«Что?»

«Растворяюсь. Рассасываюсь, развоплощаюсь. Как кусок мыла в воде».

«Растворяешься в чем?»

Стае повел вокруг неестественно худой рукой.

«В этом. Через три дня меня не станет. Если только ты не найдешь две другие части. Тогда я спасусь».

«Как ты спасешься? От чего? От своей болезни?»

Ненормально тонкие и прозрачные губы изогнулись в грустной усмешке.

«Тим, болезнь в прошлом. Она уже доконала меня. Но я могу выжить, если ты сейчас придешь в Логово, если все сделаешь за три дня».

«Что сделаю? — едва не закричал Тимур, выведенный из себя всеми этими недомолвками, таинственностью, этим Обрывом, за которым мир заканчивался, океаном серого тумана и безумным хороводом кусков реальности над ним. — Ты ждешь меня в Логове? Ты прислал мне «слизень», чтобы через него связываться со мной? Что я должен сделать, скажи нормально!»

Стае сказал:

«Только «ментол» меня спасет».

И после этого все снова закончилось.

* * *

Хлопнула дверца, он очнулся. Дверца снова хлопнула, стало светлее — Жердь убрал ноги с крышки ящика. Тимур поднял голову, выглядывая в дырки, и сумел рассмотреть военного, сунувшегося в микроавтобус через водительскую дверцу.

Спокойный голос одного из тех двоих, что ехали вместе с Растафарычем и бандитами, произнес:

— Вам было дано указание не досматривать принадлежащие институту машины.

Молодой сержант недовольно покрутил головой, явно не желая слушать какого-то незнакомца в неприлично новеньком камуфляже, н тут на его ремне зазвенела трубка. Сержант вытащил из чехла большой армейский вариант мобильника — примерно таким же, насколько помнил Тимур, пользовался Филин, — нажал на кнопку, сказал: «Сержант Казякин па связи», — и стал слушать. Выслушав, ответил: «Так точно. Пропускаю». Убрал трубку в чехол, снова окинул взглядом людей в машине, задержавшись на бандитских рожах Жердя и Огонька, велел Рас-тафарычу:

— Езжайте осторожно. У Периметра отморозки какие-то шастают, вертолетчики как раз операцию против них затеяли.

— Это ты о ком? — заинтересовался Жердь. Сержант, не удостоив его ответом, захлопнул дверцу.

— Ну, чего встал? — произнес Филип нетерпеливо.

Тимур распрямил затекшую руку, вытянул ноги, упершись ступнями в стенку ящика. Загудел двигатель под полом, и машина поехала. Неразборчиво загомонили Жердь с Огоньком, на них прикрикнул Филин, что-то произнес Растафарыч… Тимур не слушал. Даже в железном ящике он ощутил, что теперь все иначе. И свет, проникающий сквозь круглые дыры в крышке, и воздух — все стало иным. Вокруг была Зона.

Глава 6

Тимур долго рассматривал «слизень», положив его на X. грудь и скосив глаза, гладил шероховатую мягкую поверхность. Попытался надорвать ее ногтем, потом снял с ремня нож. Микроавтобус катил по приграничной, наименее опасной части Зоны к лагерю НИИЧАЗа, и Тимур впервые задумался, как Растафарыч собирается выпускать его из ящика. И из лагеря, если на то пошло. Ведь наверняка волосатый раньше провозил сталкеров, когда в машине, кроме него, никого не было, и выпроваживал их до того, как въезжал на территорию лагеря. А что теперь? У Растафарыча, может, и плана никакого нет на такой случай. Что, если в лагере начнут выгружать барахло из микроавтобуса? Не один же он будет это делать, наверняка подвалят те, кому предназначены присланные из института приборы, — откроют длинный ящик в салоне… А тут еще Филин с двумя бандитами рядом.