С. Х. В. А. Т. К. А. - Страница 35

— Точно, — подтвердил Боцман. Глянул на Филина, уловил едва заметный кивок главаря и добавил: — Так, все на месте. Гадюка, проверь еще раз, что к чему. Огонек, прикрой его.

Гадюка отрицательно качнул головой, показывая, что ему никто в провожатые не нужен, и скрылся между деревьями. Огонек, пожав плечами, направился за ним.

Их не было долго, а когда они вернулись, Гадюка показал влево и пошел туда. Боцман, оглянувшись на Филина, сказал остальным: «Идем». Отряд двинулся за Гадюкой, и Боцман обратился к Огоньку, которого для того и посылал вперед, чтобы не вытягивать из молчаливого разведчика подробности:

— Что там?

— Спереди малый гон, на нас катится.

— Накроет?

— Через это место зверье точно пройдет, но фронт у гона не длинный. Если в сторону отойдем, то нормально.

— К Свалке дольше будет идти, — возразил Филин.

— Что ж делать… Да, дольше, но не соваться же к мутантам в пасти.

— Тогда быстрее давайте.

Филин широко зашагал вслед за Гадюкой. Он не собирался во второй раз упускать Шульгу.

Глава 8

«Зыбь» включилась, когда они уже решили, что прорвались.

Их было четверо. Ходок — молодой, но уже известный в Зоне, легконогий, подвижный, с летящей бесшумной походкой, способный шагать без остановки хоть целый день.

Котелок — тихий сталкер, всегда брал на себя заботы по обустройству временного лагеря, ходил за хворостом и разжигал костер, готовил снедь и мыл миски в ручье, в общем, выполнял негероическую, но очень важную роль.

Стае, который всю дорогу рвался вперед с горящими глазами — скорее, скорее к Могильнику и скрытому в нем «менталу», — не давал другим спать, старался побыстрее свернуть стоянки, сокращал время отдыха и гнал, гнал отряд дальше.

И хмурый, скептически настроенный Тимур.

Береза погиб этим утром, просто распался на части — так, оказывается, убивали «пледы». Старик, помнится, называл их «одеялами», а один научник, с которым они консультировались перед выходом, бормотал невразумительное про «глюонные сгустки с псевдоинстинктами, разрушающие атомарные связи окружающих предметов».

Они давно миновали Мост, как некоторые называли область между Темной долиной и Свалкой, прошли по краю долины, оставив слева развалины военной базы и опасный Лес-Мозголом на границе Могильника, обогнули его с юга, потом взяли на север, прижимаясь к Припяти, преодолели пару километров вдоль нее по узкой, относительно безопасной полосе между водой и восточной границей Могильника. А дальше зараженная область подступила вплотную к реке и вдоль берега, ставшего болотом, потянулись плавучие островки-деревья, а потом уже были Челюсти…

И вот теперь «зыбь» включилась.

И сразу после этого все стало ужасно.

Котелок был мертв. Аномалия, поглотив его, застыла, он просто задохнулся. Наружу торчали только плечо и рука, которая уже перестала дергаться.

«Зыбь» сработала всего на несколько мгновений, и Стасу повезло: он как раз стоял на камне, который не успел раствориться в серой массе аномалии, а когда все же растворился, сталкер прыгнул. Его ноги опустились на «зыбь», но та, поглотив Котелка, уже стала твердой.

Тимур спасся, заскочив на упавшее дерево. Он присел там, вцепившись в сухие ветки. А вот Ходок, оказавшийся на дереве раньше него, не удержался и съехал по стволу — сук, за который он ухватился, подгнил и сразу сломался. Сталкер почти сумел выскользнуть из аномалии, но с «зыбью» «почти» — не считается. Она застыла, когда левая лодыжка Ходока еще была погружена в нее.

Все замерло, только тяжелые дождевые облака, похожие на огромные комья вымоченной в синьке ваты, ползли, перекатываясь, сминая друг друга, по холодному небу.

Первым опомнился Тимур. Поправив кобуру с пистолетом на ремне, он свесил ноги со ствола, нагнулся и окинул взглядом «зыбь». Большая, очень большая, Старик предупреждал. И непонятно, способна она еще расширяться или только срабатывает периодически — то есть разжижается, поглощая все, что в этот момент находится на ней, а после застывает. Поверхность «зыби» изгибалась, повторяя неровности почвы. Будто цементом залили большой кусок ландшафта, но раствор не застыл горизонтально, просто затопив впадины, а тонкой пленкой залепил собой все, от вершин холмов до распадков между ними.

Неподалеку от погибшего Котелка торчал приклад автомата. Тимур потрогал кобуру. Это был его автомат, и он выругал себя за растяпство — упустил! Перевел взгляд на Ходока. Тому не было и тридцати, а выглядел он еще моложе. Первое впечатление, которое возникало при виде его, — легкость. Но только не сейчас. Ходок присел, поджав правую ногу, растерянно и недоумевающе глядел на левую, почти до колена погруженную в «зыбь». Он привык доверять своим ногам, привык, что они никогда не подводят его, ноги были его лучшими друзьями, его главным достоинством и гордостью — быстрые, сильные, выносливые, — а тут такой подвох…

— Тим! — позвал Стае. — Надо выбираться.

Выбираться? Он перевел взгляд на брата. Тот, кажется, еще не до конца осознал, что случилось. С «зыби» Стае перебрался на ствол, прополз по нему и сел в развилке ветвей.

— Умер Котелок? — как-то отстраненно спросил он. Тимур пожал плечами, повел подбородком в сторону торчащей из серой глади руки и повернулся к Ходоку.

И увидел, что тот все понял. Недоумение на его лице сменилось испугом, а тот — ужасом. Сталкер привстал, всплеснув руками, когда окончательно постиг, в какой беде очутился.

А потом понял и Стае. И сказал:

— Мы будем ждать тут сколько понадобится.